Жители
По возрасту эти благородные люди принадлежали поколению отцов и дедов (по отношению к нам, двадцатилетним). Иную картину являло собой поколение тридцати-сорокалетних функционеров, выросших и воспитанных при Советской власти. За редкими исключениями в их глазах не светилось ничего, кроме желания как следует выпить и прилично закусить. Они воспринимали, как нечто естественное и само собою разумеющееся, идиотскую национальную политику ВКП(б) и вытекающую из этой политики возможность получать и «пропивать» относительную земельную ренту, отнюдь плодами этой ренты не делясь с народом, который ее зарабатывал.
Но хватит о грустном. Коля, Леша и я, мы втроем, много шастали по доступной нам части Армении. Я написал «шастали», потому что мы не ездили, как это делают порядочные люди, на экскурсионных автобусах. Да и об экскурсиях в то время я там ничего не слыхал. Добираясь на попутных грузовиках, заметную часть пути проходя пешком, мы побывали в Гегарде и в Гарни, в Звартноце и в Эчмиадзине. Повсюду находились доброжелательные аборигены, которые всегда с большим энтузиазмом, но не всегда правдиво что-нибудь, да рассказывали об интересующих нас объектах. Исключение представлял собой Эчмиадзин, где монахи были в то время мало коммуникабельны.
Кстати сказать, именно в Эчмиадзине наглядно был виден сплав языческого и христианского в культуре народа. Здесь явственно ощущалась та амальгама европейского и азиатского, та смесь арийского и тюркского элементов, которые характерны для Армении и армян. Вокруг древнего христианского храма, храма, где хранилось лезвие Святого Копья, то есть того копья, коим по евангельскому преданию римский воин пронзил бок распятого Иисуса, водили жертвенного барана, приготовленного к ритуальному убиению. Барана резали тут же, шашлык из него, правда, готовили в некотором отдалении. Такая вот картина, полная христианского смирения и высокой духовности. И никого это не смущало.
Может быть, тут все дело в монофизитстве армянского христианства, где-то на уровне абстрактной догматики слегка сближающем Григорианскую апостольскую церковь с упрощенным монотеизмом ислама? Не знаю, мне, недостойному, не подобало судить об этом. Я просто стараюсь передать свое на сей предмет недоумение, которое тогда я испытывал. Характерно, что в ответ на вопрос об отличиях армянского христианства от православия даже образованные люди говорили о разнице в обрядах, а не в догматике. Только отец академика Амбарцумяна старик Амазасп смог толково изложить мне суть дела. Вместе с тем Армения была наполнена высокой христианской символикой. Прежде всего, нельзя не заметить множество повсюду расположенных и всюду прекрасных, из туфа сложенных церквей. Прав Осип Мандельштам, обращаясь к Армении со словами:
Плечъми осмигранными дышишь
Мужицких, бычачьих церквей.
