Медленный подъем
В сентябре 1991 года президент России Б.Н. Ельцин был еще относительно доступен. Я познакомился с ним лично во время предвыборной кампании 1989 года. Скажу честно, его брутальность произвела на меня двойственное впечатление, но он был гоним и в силу этого вызывал симпатию. На Съезде народных депутатов СССР и в Верховном Совете мы регулярно виделись, изредка обменивались рукопожатием, но не более того. Мое лицо ему, конечно, примелькалось. В конце мая 1991 года в рамках предвыборной кампании в борьбе за пост президента России он приехал на совещание ректоров вузов России в город Тулу и, выступая там с речью, несколько замялся, говоря о необходимости элитного образования в элитарных вузах. Сидя по привычке в первом ряду аудитории, я своим тогда еще громким голосом напомнил ему, что он во время предыдущей кампании посетил самый элитный из технических вузов России — знаменитый МФТИ. Он благодарно кивнул в мою сторону, и... все.
И вот в сентябре 1991 года, он, как победитель, занимал в Белом доме на Краснопресненской набережной бывший кабинет председателя Совета Министров РСФСР.
Ельцин был победителем, но победа его не была еще абсолютной. У власти в СССР еще стоял Горбачев. Он стремительно терял эту власть, но и верхушка советского общества, и руководство АН СССР, и ректоры ведущих вузов союзного подчинения, да и чиновники не постигли еще сути происходящего, не поняли необратимости надвигающихся властных перемен. Высокопоставленные просители еще не осаждали кабинет Ельцина, не толпились в его приемной, искательно заглядывая в глаза секретарей и помощников. Еще люди Ельцина, пришедшие с ним вместе к этой победе, так сказать, его «старые бойцы», не окружили своего президента тройным кольцом сплошной обороны, не допускающим никого чужого к уху Верховного Властителя.
13 сентября 1991 года я, пользуясь удостоверением народного депутата СССР, прошел в упомянутый кабинет и был сразу же принят. Борис Николаевич, надо отдать ему должное, обладал памятью индийского слона. Он с ходу узнал меня, грешного, со слоновьей же грацией поблагодарил меня за поддержку, особенно в Туле, и, выйдя из-за рабочего стола, предложил сесть на диванчике в углу огромного кабинета. Мы проговорили часа полтора. Разговор был обо всем и потому, в основном, реальных последствий не имел. Главное, я просил его помощи в реализации наших строительных планов на Юго-западе Москвы, но ничего из этого не вышло. Он даже при мне позвонил В.И. Ресину — главному московскому строителю с просьбой помочь МФТИ. Тот обещал, а я, наивный дурак, поверил. Когда же я сообразил, что Ресин меня обманул, пожаловаться Ельцину было уже невозможно: его окружение вскоре сомкнуло свои ряды. Так мы потеряли довольно большой участок земли в Москве. Боюсь, по моей вине.
