Керенский
«Вот именно, — воскликнул Александр Федорович, — взял Берлин!». И стал говорить о том, что Сталин был человеком государственной идеи, что он правильно понимал величие России. Так, весной 17-го года, до приезда Ленина в Петроград, Сталин, руководивший питерскими большевиками и газетой «Правда», занимал совершенно правильную позицию: сначала победа над немцами, потом разберемся с властью. Но тут приехал Ленин и все сломал. Ленин — это злой гений русской революции. Как всякий узколобый фанатик, он обладал, в рамках принятой им безумной идеи, несокрушимой логикой и потому великой силой убеждения. Он, конечно, не был платным агентом германского генштаба в обывательском, дешевом смысле этих слов. Но немцы, несомненно, поддерживали его фракцию деньгами и были рады его приезду в Петроград.
Керенский долго и страстно ругал Ленина и хвалил Сталина. В ответ на мое робкое замечание о сталинском терроре он взволнованно стал говорить, что родоначальником террора в России был именно Ленин. Он ввел взятие и расстрел заложников, уничтожал людей не по причине их действительной или мнимой вины перед новой властью, а по признаку их социального происхождения.
Напомню, шел 1966 год, наша партийная пропаганда умело относила всем очевидные грехи советской модели социализма на счет так называемого «культа личности Сталина», создавая при этом миф о Ленине как о бесконечно мудром радетеле за всенародное счастье. Я, несомненно, был под воздействием этого мифа, хотя и не совсем. Будучи старательным студентом, я в свое время прочел всю рекомендованную на занятиях по истории партии литературу, а прочитанное запомнил, также, как и лекции и выступления на семинарах.
Но слова Керенского — а он выражений не выбирал — распаляли ум и откладывались прочно в памяти. По поводу сталинского террора Александр Федорович просто сказал, что это была форма борьбы за власть, и что в этой борьбе Сталин был прав, поскольку доказал свою гениальность как строитель российской государственности, разрушенной Лениным. «Вот вы говорите: Александр I. Смотрите, как он ловко повторил гениальный трюк этого «византийца». Сначала с благословения проклинаемого всеми «корсиканского чудовища» Буонапарте наш царь прихватил Молдавию и Финляндию, а после разгрома Наполеона западные державы единодушно признали все это вполне законным приобретением России. Не такова ли, по сути, история присоединения к СССР прибалтийских республик, Молдавии и западных областей Украины и Белоруссии!» — с искренним восхищением произнес Керенский.
В связи с Прибалтикой Александр Федорович заговорил об историческом эгоизме и историческом беспамятстве народов этих стран.
— Где мазуры, где кошубы, где пруссы и поморяне? — вопрошал он риторически, прекрасно зная ответ. «Эти балтские и балто-славянские племена исчезли с лица земли, поскольку были полностью германизированы. Та же участь грозила и ливам, латам и эстам, их национальную идентичность спасла и выпестовала Россия. А они... Ну, да Бог с ними...». Он имел в виду антирусскую активность крикливо агрессивных латышских и эстонских эмигрантских организаций, которых было хоть пруд пруди в Калифорнии.
