1992 год в России
Год 1992-й был тяжелым годом России. Не был он благостным и для физтеха. Традиционную свою речь в феврале 1993 года я начал не очень оптимистично звучащим заявлением: «Негативная оценка текущего современного момента характерна для думающих, рефлектирующих людей в течение всей истории человечества. Пять тысячелетий назад — в колыбельные времена нашей цивилизации — безвестный автор записал клинописно на глиняной табличке сигнал тревоги и предостережения. Этот сигнал из древней Мессопотамии гласит: «Настали тяжелые времена. Кругом коррупция и воровство. Дети больше не повинуются своим родителям».
Но когда становится совсем тяжело, когда ощущение дискомфорта переходит в ясное чувство неуверенности в завтрашнем дне, то дела на самом деле плохи». С таким вот настроением начинал я 1993 год. Но все же в некоторых событиях я увидел некий заряд оптимизма. Возрождаются начала государственности, державности — соответственно возникают надежды на доброе будущее такой в высшей степени государственно необходимой институции, как МФТИ.
Вместе с тем, в финансировании МФТИ был заметен небольшой, ничтожный, но все же прогресс. Если в прошедшем календарном году бюджетное финансирование государственных вузов было увеличено в 3 раза, то МФТИ — в 14 раз. Выглядело это хорошо, но на самом деле, хорошего было в том мало. Страна не имела бюджета. Бюджетное послание президента парламент не воспринял. А нет бюджета — нет денег в госбюджетной сфере. В конце января мы получили лишь 57% фонда зарплаты и 70% фонда стипендиального. Другими словами, абсолютно институт жил из рук вон плохо, но относительно — хорошо.
В поисках выхода я договорился до необходимости отказа от парадигмы Петра Леонидовича Капицы, который утверждал, что на физтехе нужно обучать только фундаментально, а всю науку надлежит делать в системе базовых институтов, на базовых кафедрах, где и осуществлять финишную подготовку студентов. Но делать науку только там оказалось невозможно в силу тех трудностей, которые переживала страна. Стало необходимым развивать науку у себя с тем, чтобы, буквально торгуя ее результатами, иметь независимый от скудного госбюджета источник дохода. Это коренным образом шло в разрез с идеями отцов-основоположников, на которых были воспитаны поколения физтехов и которые сформировали все то, что мы называем системой физтеха.
Что поделаешь, пришлось играть по правилам стандартной высшей школы, участвуя в разного рода программах, входя в экспертные советы, а то и возглавляя их, что было малоприятно, но в результате базовое финансирование МФТИ резко выросло.
По существу, 1991— 1992 годы физтех прожил, прежде всего, в борьбе с неблагоприятными для науки и высшего образования элитного типа изменениями окружающей среды. Но принятые меры сработали. Авторитет физтеха удалось сберечь. Был сохранен смысл физтеха, костяк его профессорско-преподавательского состава. И студенты физтеха учились, несмотря ни на что.
